И сейчас, пока он сидел за пустым столом, в пустом пентхаусе, у него защемило в груди, и Рив знал, из-за чего: сожаление.

Заслужить Элену было бы удивительно.

Но это лишь еще одна вещь, которую он никогда не почувствует.

Глава 27

Когда Братство собралось в его кабинете, Роф посматривал на Джона со своего выгодного места за вычурным столом. Парнишка напротив выглядел,  словно  раздавленное на дороге животное. Его лицо было бледным, массивное тело не двигалось, и он совсем не принимал участия в обсуждении. Но хуже всего был запах его эмоций: он отсутствовал напрочь. Ни острого, ударяющего в нос гнева. Ни едкого, дымчатого порыва печали. Ни даже лимонного пощипывания страха.

Ничего. Стоя среди Братьев и двух своих лучших друзей, он оградился безразличием и оцепенелым трансом… с ними, но на самом деле нет.

Плохо.

Головная боль Рофа – будто глаза, уши и рот, казались, навечно приделаны к черепу – совершила очередную атаку на его виски, и он сел в свое дурацкое кресло в надежде, что спинная передислокация облегчит давление.

Размечтался.

Может, ампутация головы сработает. Бог свидетель, Док Джейн хорошо управляется с пилой.

Сидя в ужасном зеленом кресле, Рейдж вгрызся в чупа-чупс, нарушая вызванную бездельничаньем тишину, которая возглавляла собрание.

– Тор не мог далеко уйти, – пробормотал Голливуд. – Он недостаточно силен.

– Я проверил на Другой Стороне, – сказал Фьюри по громкой связи. – Он не с Избранными.

– Как насчет того, чтобы сгонять в его старый дом, – предложил Бутч.

– Сомневаюсь, что он пошел туда, – покачал головой Роф. – Там много воспоминаний.

Проклятье, даже упоминание дома, в котором Джон провел время, ничего не вызвало у парнишки. Но, по крайней мере, уже стемнело, поэтому они могли выйти и начать искать Тора.

– Я останусь здесь на случай, если он вернется, – сказал Роф, когда открылись двойные двери, и зашел Ви. – Хочу, чтобы все остальные искали его в городе, но сначала выслушаем последние новости от нашей собственной Кэти Курик [117] . – Он кивнул на Вишеса. – Кэти?

Взгляд Ви был окулярной версией показанного во всей красе среднего пальца, но он не стал на этом зацикливаться.

– Прошлой ночью в полицию поступил отчет, заполненный детективом убойного отдела. По адресу, откуда взялось оружие, нашли труп. Человек. Разносчик пиццы. Одно ножевое ранение в грудь. По-любому бедный ублюдок наткнулся на что-то, чего не должен был видеть. Я только что закончил взламывать детали дела, и чтоб вы знали, я обнаружил запись о черном маслянистом пятне на стене рядом с дверью. – Раздался ропот ругательств, многие из которых начинались на букву «б». – Да, а теперь самое интересное. Полиция заметила, что на парковке стоял Мерседес примерно за два часа до того, как позвонил менеджер из «Домино» и сообщил, что паренек не вернулся после доставки на тот адрес. И один из соседей видел блондина, конечно же, который сел в него вместе с другим парнем, темноволосым. Она сказала, было странно видеть такую крутую машину в этом районе.

– Мерседес? – переспросил Фьюри по телефону.

Рейдж бросил маленькую белую палочку в корзину для мусора, добавив к ее королевскому содержимому очередной леденец.

– Да с какого перепугу Общество Лессенинг тратит такие наличные на колеса?

– Именно, – сказал Ви. – Бессмыслица полнейшая. Но в этом и соль. Свидетели также заявили, что ночью ранее видели там подозрительный черный Эскалейд… и мужчину в черном, уносящим… о, что же это… ящики, да, четыре гребаных ящика из того квартета квартир.

Когда его сосед многозначительно посмотрел на Бутча, коп потряс головой:

– Но нет упоминаний, что у них есть номера Эскалейда. И мы поменяли их, как только я вернулся. А Мерс? Свидетели постоянно ошибаются. Блондин и другой парень вообще могли быть не причастны к убийству.

– Ну, я буду за этим следить, – сказал Ви. – Не думаю, что полиция свяжет это с чем-то, имеющим отношение к нашему миру. Черт, много чего оставляет черные пятна, но нам лучше быть наготове.

– Если над этим делом работает тот детектив, о ком я думаю, то он хорош, – тихо сказал Бутч. – Очень хорош.

Роф встал на ноги:

– Ладно, солнце село. Валите отсюда. Джон, я хочу немного поговорить с тобой наедине.

Роф подождал, пока за последним из его братьев закрылись двери, и произнес:

– Мы найдем его, сынок. Не волнуйся. – Нет ответа. – Джон? Что такое?

Парень лишь скрестил на груди руки и посмотрел прямо перед собой.

– Джон…

Джон выпрямил руки и показал нечто, для никчемных глаз Рофа походившее на: «Я пойду с остальными».

– Черта с два. – На это Джон резко обернулся. – Да, этого точно не произойдет, раз ты зомби. И не надо тут заявлять «я в порядке». Если ты хоть на долю секунды подумал, что я отпущу тебя сражаться, то очень глубоко ошибался.

Джон обошел кабинет, будто пытался взять себя в руки. В конце концов, он остановился и показал: «Я не могу находиться здесь прямо сейчас. В этом доме».

Роф нахмурился и попытался истолковать сказанное, но от этого лишь головная боль запела сопрано:

– Прости, что это было?

Джон распахнул дверь и секундой позже зашел Куин. Последовало много жестов руками, а затем Куин прочистил горло:

– Он говорит, что не может сегодня быть в этом доме. Просто не может.

– Ладно, тогда идите в клуб и напейтесь до отключки. Но никаких сражений. – Роф послал тихую благодарственную молитву за то, что Куин привязан к парнишке. – И, Джон… я найду его.

Опять жесты, а затем Джон повернулся к двери.

– Что он сказал, Куин? – спросил Роф.

– Эээ… сказал, что ему пофигу найдешь ты его или нет.

– Джон, ты так не думаешь.

Тот развернулся, что-то показал и Куин перевел:

– Он говорит, нет, действительно думает. Он говорит… что больше не может так жить… каждую ночь и день, заходя в его комнату, задаваться вопросом, будет ли Тор… Джон, помедленнее… а… повесился ли мужик или снова исчез. Даже если он вернется… Джон говорит, с него хватит. Его слишком часто оставляли за бортом.

С этим было сложно поспорить. В последнее время Тор не был прекрасным отцом, его единственным достижением на этом фронте стало создание следующего поколения живых мертвецов.

Роф вздрогнул и потер виски:

– Слушай, сынок, я не много в этом смыслю, но ты все равно можешь поговорить со мной.

Повисло долгое, тихое напряжение, окрашенное странным ароматом… сухим, почти затхлым запахом… сожаления? Да, сожаления.

Джон немного поклонился, будто в благодарность и выскочил за дверь.

Куин задержался:

– Я не позволю ему сражаться.

– Тогда ты спасешь ему жизнь. Потому что если он поднимет руки в таком состоянии, то вернется домой в осиновом ящике.

– Без вопросов.

Когда дверь закрылась, боль взревела в висках Рофа и заставила его сесть обратно.

Боже, все чего он хотел, это пойти в их с Бэт комнату, забраться в большую кровать и положить голову на подушки, пахнущие ею. Он хотел позвонить ей и молить присоединиться к нему, просто чтобы он мог держать ее в объятиях. Он хотел получить прощение.

Он хотел спать.

Вместо этого, король снова встал на ноги, подобрал с пола оружие, лежавшее около стола, и надел его. Выйдя из кабинета с кожаной курткой в руке, он спустился по главной лестнице, вышел в вестибюль, а затем в холодную ночь. Он уже понял, что головная боль будет сопровождать его повсюду, поэтому он с таким же успехом мог быть полезен в поисках Тора.

Пока Роф надевал куртку, его неожиданно поразила мысль о его шеллан, и о том, куда она ходила прошлой ночью.

Срань господня. Он точно знал, где Тор.

***