***

Внизу, на первом этаже безопасного Тюдоровского особняка, Рив стоял у окна в гостиной, смотрел на газон и ждал. Облака рассеялись, неполная луна висела в по-зимнему ярком небе. В затекшей руке он держал свой новый сотовый, крышку которого только что закрыл с проклятьями.

Он не мог поверить, что на верхнем этаже его мать лежит на смертном одре, и что в этот самый момент его сестра и ее хеллрен спешат сюда, стараясь опередить восход солнца... а его работа в это время поднимает свою уродливую, рогатую голову.

Еще один убитый наркодиллер. То есть всего три за последние двадцать четыре часа.

Хекс говорила коротко и по существу, в своей манере. В отличие от Рикки Мартинеса и Айзека Раша, чьи тела обнаружили вниз по реке, этот парень был найден в своей машине на парковке торгового центра, с пулей в затылке. Это означало, что автомобиль туда пригнали уже вместе с телом: нет таких идиотов, кто стал бы стрелять в ублюдка в месте, которое, несомненно, было под прицелом камер безопасности. Полицейские больше не давали никакой информации, и они приготовились ждать завтрашней прессы и утренних телевизионных новостей, чтобы узнать все подробности.

Но здесь возникала проблема, которая и была причиной его ругани.

Все трое закупались у него последние пару ночей.

Вот почему Хекс позвонила ему, несмотря на то, что он был у матери. Наркобизнес не то чтобы слабо контролировался, он не контролировался вообще, и то статическое равновесие, что было достигнуто в Колдвелле таким образом, что он и его высокопоставленные коллеги-брокеры могли зарабатывать деньги, было вещью очень деликатной.

Как у крупного игрока, у него были поставщики среди наркоторговцев Майами, импортеры Нью-Йоркской гавани, на него работали подпольные метаноловые лаборатории Коннектикута и тайные изготовители зелья в Род-Айленде. Все они были бизнесменами, как и он, и большей частью независимыми, то есть, не связанными ни с кем здесь, в Штатах. Отношения у них установились крепкие, люди на другом конце страны были такими же аккуратными и скрупулезными, как и он сам: они занимались простыми финансовыми операциями и передачей продукта из одних рук в другие, как в любом другом законном секторе экономики. Поставки приходили в Колдвелл, в несколько различных мест, а затем все передавались в ЗироСам, где Ралли отвечал за отбор проб, распределение и упаковку.

Это был отлично слаженный механизм, разработанный в течение десятилетий, который состоял из хорошо оплачиваемых работников, угроз телесных повреждений, фактических побоев, и постоянного выстраивания взаимоотношений.

Трех трупов вполне достаточно, чтобы все выстроенное к этому времени можно было выбросить на помойку. А это могло привести не только к экономическому коллапсу, но и развернуть борьбу за власть на более мелких уровнях, что никому было не нужно: кто-то выдирает с корнем его людей, и его коллеги заинтересуются, собирается ли он наводить дисциплину, или хуже того, попробуют дисциплинировать его самого. Цены начнут колебаться, отношения станут напряженными, информация будет постоянно искажаться.

С этим придется разбираться.

Ему пришлось сделать несколько звонков, чтобы убедить своих импортеров и производителей, что в Колдвелле у него все под контролем, и что ничто не могло препятствовать продаже их товара. Но Господи, почему именно сейчас?

Рив поднял глаза к потолку.

На мгновение, он размечтался о том, чтобы завязать со всем этим, но все это было чушью. Пока в его жизни была принцесса, он должен оставаться в этом бизнесе, потому что ни за что на свете Рив не собирался позволить этой суке разорить свою семью. Бог свидетель, отец Бэллы уже достаточно постарался в этом плане, принимая когда-то нелепые финансовые решения.

Пока принцесса была здесь, Рив останется наркобароном Колди и будет звонить кому надо, хоть и не в доме своей матери, и не в то время, которое по праву принадлежит его семье. Бизнес может подождать, пока он служит ей.

Хотя ясно было одно. В будущем Хекс, Трезу и айЭму придется постоянно держаться начеку, потому что ясно как день, если у кого-то нашлось достаточно амбиций, чтобы попытаться избавиться от посредников, то этот кто-то, скорее всего, будет пытаться добраться и до крупной рыбы вроде Рива. Проблема заключалась в том, что сейчас для него крайне важно постоянно показываться в клубе. Было крайне необходимо вести себя так какое-то время, пока его партнеры по бизнесу будут следить за ним, чтобы убедиться, что он не станет прятаться в кустах. Будет лучше, если его будут воспринимать как человека, способного на убийства, чем как трусливого страуса, что прячет голову в песок, когда наступают тяжелые времена.

Машинально, он открыл телефон и проверил пропущенные вызовы. Снова. Ни единого звонка от Элены. До сих пор.

Она, вероятно, была просто занята в клинике, суетясь по делам. Конечно, так и было. Не похоже, что здание было в опасности и подверглось нападению. Оно располагалось в отдаленном месте, там было много охраны, и Рив бы уже был в курсе, случись что-то плохое.

Правда ведь?

Проклятье.

Нахмурившись, он взглянул на часы. Время принять еще пару таблеток.

Он был на кухне  и запивал очередную дозу пенициллина стаканом молока, когда у дома засветилась пара автомобильных фар. Когда Эскалейд остановился, и его двери открылись, он поставил стакан на стол, уперся тростью в пол, и пошел навстречу своей сестре, ее супругу и их ребенку.

Глаза у Бэллы были уже красными, потому что он дал ей понять, что происходит. Ее хеллрен шел прямо за ней, неся на своих огромных руках спящую дочь, его изуродованное шрамами лицо было мрачным.

– Сестра моя, – произнес Рив, сжав Бэллу в объятия. Не отпуская ее от себя, он пожал руку Зэйдисту. – Я рад, что ты здесь, приятель.

Зи кивнул своей бритой головой.

–Взаимно.

Бэлла высвободилась из его объятий и быстрым движением вытерла глаза.

– Она наверху в постели?

– Да, и с ней ее доджен.

Бэлла взяла дочь на руки, а затем Рив повел ее вверх по лестнице. Остановившись возле спальни, он постучал в дверь и стал ждать, пока его мать и ее верная служанка будут готовы.

– Насколько она плоха? – прошептала Бэлла.

Рив посмотрел на сестру, думая, что это была одна из тех немногих ситуаций, когда он понимал, что не может быть перед ней настолько сильным, насколько хотел.

Его голос был хриплым:

– Время пришло.

Бэлла крепко сжала веки, как раз когда раздался слабый голос их матери:

– Войдите.

Открывая одну из дверей, Рив услышал, как Бэлла резко вздохнула, и, более того, он почувствовал всю ее эмоциональную сетку: грусть и паника переплетались друг с другом, удваиваясь и утраиваясь, пока не превратились в огромный клубок. Эти чувства были как будто отражением тех, с которыми он сталкивался на похоронах. И не было ли это трагичным?

– Мамэн, – произнесла Бэлла, подходя к кровати.

Мэдалин протянула к ней свои руки, ее лицо засияло от счастья.

– Любимые мои, мои самые любимые.

Бэлла наклонилась и поцеловала мать в щеку, а затем осторожно поднесла к ней Наллу. Поскольку у матери не хватало силы удержать ребенка, под головку и шею Наллы подложили подушку.

Мать улыбнулась сияющей улыбкой.

– Посмотрите на ее лицо... Она вырастет просто красавицей, на самом деле. –  Она протянула свою тоненькую, как у скелета, руку к Зи. – И гордый отец, который заботится о своих женщинах с такой силой и храбростью.

Зейдист приблизился и, обхватив ладонью предложенную руку, поклонился и прижал костяшки ее кисти к своему лбу, как требовал того обычай между матерями и их зятьями.

– Я всегда буду защищать их.

– Несомненно. Я в этом полностью уверена. – Мать улыбнулась свирепому воину, который казался совершенно неуместным здесь, рядом с кружевом кровати… но затем силы  отставили Мэдалин и ее голова упала на бок.

– Моя самая большая радость, – прошептала она, посмотрев на внучку.